*Атос на некоторое время прикрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями*
- Заговор, не иначе... Аделин, если Вы хотите встретиться с графом д'Амбре, я не держу Вас. Или пригласите его сюда, я так с ним и не знаком.
*Он слегка улыбнулся*

- Узнаем.
*Согласился Атос, снова закрывая глаза. Нога отчего-то разболелась, сердце будто придавили каменной плитой*

- Нет-нет, все нормально.
*Отозвался мушкетер, открыв глаза, в которых затаилась тоска*
- Я в порядке, не переживай.

- Конечно.
*Атос слегка улыбнулся сам себе*
[Не лежать же мне все время...]
- Знаешь, а я все-таки проголодался. И мне интересно, что ты там придумала!
*Он постарался придать голосу хоть немного бодрости, хотя есть так и не хотелось*

*Атос хотел было возразить, но тут вошел Гримо и доложил, что прибыл граф д'Амбре*
- Идите, Аделин, я оденусь и выйду. Гримо, останься.
*Маркиза вышла, Атос, собрав все силы, встал с постели, с помощью слуги оделся и в его сопровождении, хромая, вышел в гостиную*

--------гостиная

*Маркиза не до конца верила в своё счастье. Она рядом с любимым человеком и, казалось бы, что ещё нужно? А для полного счастья нужно было решить все проблемы, теперь уже их общие проблемы. Аделин сидела в кресле и листала какую-то книгу, но вопрос Атоса заставил её оторвать взгляд от листов и поднять глаза на мушкетёра*
-Я давно не виделась с родителями и успела соскучиться. *Она улыбнулась и закрыла книгу* А в скором времени- это когда именно?

-Честно говоря не знаю на какое число назначена свадьба, но думаю в ближайшее время.
*Аделин слегка пожала плечами, улыбка не сходила с её губ*
-Атос, а я вот думаю, что подарить молодожёнам?
*Маркиза попёрла голову рукой и посмотрела на мушкетёра*

*Аделин пожала плечами и посмотрела на него ничего не выражающим взглядом*
-Хорошо, я подумаю.
*Маркиза снова раскрыла книгу*
-Знаешь, когда я советуюсь с тобой, это не значит, что я просто хочу поддержать беседу. Даже в таких мелочах, как подарок мне важно твоё мнение.
*Она резко встала положила книгу на стол и прошлась к окну*
-Я понимаю, что нам нужно решить наши проблемы, но до поездки мы можем немного расслабиться.

[Прекрасно! Как долго это будет продолжаться? Я уверена, что тебя ни на минуту за эти дни не покидали эти мысли!]
*Терпение всегда спокойной маркизы лопнуло*
-Не твой праздник? *Иронично поинтересовалась девушка* Ну и что из того? Да, он мой друг, и я приглашена на праздник, как и ты, смею тебе заметить. Я не отказываюсь от своих слов насчёт поездки, ты это прекрасно знаешь. Но жить я тоже не могу постоянными тревогами. Хватит, я достаточно пережила, пока тебя не было. *Взгляд маркизы стал холодным* И до сих пор пью лекарства. Ты сам предложил поехать после свадьбы, так в чём же дело? Мы поедем, но сейчас я имею право подумать о посторонних вещах. Как например подарок своему другу детства.
[Посмотрим, когда появятся твои друзья, как ты будешь вести себя]

-Ради меня? *Насмешливо переспросила маркиза* Господи! Да сколько можно, Атос?! Значит ради меня ты сидишь, думаешь, мучаешься. Хорошо, только ты про себя не забывай. Ради нас.
[Ещё скажи, что ты и жизнью рискуешь ради меня обычно!]
*Горечь звучала в словах девушки*
-Если тебе в тягость, можешь не ходить со мной к моему другу.

-Тебе надо напоминать ради кого!
[Не нужны мне твои жертвы]
*Аделин проводила его взглядом и с досады запустила подушку, лежащую в кресле, о стену. Она немного постояла и решив, что не стоит сидеть взаперти, решила, пойти прогуляться. Но сначала всё же захотела посмотреть, что он делает*
-------------гостиная

*Через несколько часов Атос проснулся и с удовлетворением обнаружил на стуле приготовленную Гримо форму. Приведя себя в порядок, он взял те самые бумаги, которые стоили такой долгой отлучки, и, велев слуге что-нибудь приготовить на вечер, отправился к господину де Тревилю*

----------------------- кабинет де Тревиля

*Прошло несколько дней. И все эти дни граф не выходил из своей комнаты, проводя время в компании вина. Он пробовал отказаться от еды, но Гримо проявил несвойственную ему настойчивость и сказал, что если Оливье не станет есть самостоятельно, то он накормит его, как маленького ребенка. Атос горько усмехнулся и покорился.
А что творилось у него в душе... Не раз Гримо, выходя из его комнаты, стирал скупые, горячие слезы, таков был вид Атоса. Мушкетер словно бы переживал в себе, молча, тихо, невыносимую физическую боль... Да почему словно, так оно и было. Будто все старые раны в одно время разболелись так, как если бы были нанесены только что и все сразу... Первые дни граф винил себя. Тихим шепотом он взывал к небу, умоляя маркизу простить его... Его холодность, его сдержанные эмоции, его излишнюю подозрительность, его чрезмерное, быть может, стремление обезопасить Аделин от всех и вся... Его настойчивость, его постоянную погруженность в различные проблемы... Когда он был виноват в их ссорах, и когда не был - тоже... Слова прерывались тихими слезами, затем наступала тишина. Проходящий в эти минуты мимо комнаты графа слуга останавливался и тревожно прислушивался, прильнув к двери. Потом это прошло. Он выговорился... Надеясь, что маркиза, его любимая маркиза слышит. Как там говорил Арамис? Она будет наблюдать? Вот, примерно. А вместе со словами, со слезами что-то ощутимое ушло... И навалилось такое жгучее чувство потерянности, одиночества, безысходности... К вину Атос уже не прикасался, он просто сидел в кресле или лежал на кровати, глядя остановившимся взглядом в одну точку и едва ли не забывая моргать. И, наконец, когда пик апатии прошел, наступил, как говорят врачи, кризис. В одно ясное, морозное утро граф поднялся с постели (с вечера он уснул, не раздеваясь), достал из ящика стола пистолет, взял его... Приставил к виску... И простоял так... Да кто знает, сколько времени. И когда уже палец нащупал курок, а сердце, трепыхнувшись, казалось, перестало биться, холодный металл дула словно привел Оливье в чувство*
[Что я делаю... Рауль... Бедняжка вырастет сиротой... Д'Артаньян... Ты считаешь меня кем-то вроде старшего брата... Твоя находчивость не раз спасала мне жизнь, и вот так просто самому загубить ее... Арамис... Сколько бесед, таких немногословных, но таких содержательных проводили мы с тобой у камина, спасая заблудшие души друг друга... А потом я оставался ночевать у тебя, лежал всю ночь без сна у того же камина, думая о чем-то вечном... И самому отнять у себя жизнь, когда ты говоришь, что самоубийцы - люди без Бога в душе... Портос... Сколько раз мы дрались, спина к спине, спасая жизни друг друга... Ты выхаживал меня после той стычки, почти у моего дома, прикрывал перед Тревилем, доказывая, что у меня оспа... Стереть это все... Аделин, ты говорила, что я сильный. Теперь видишь, что не настолько, как тебе хотелось бы... Больше всего на свете я сейчас хочу оказаться рядом с тобой... Подожди меня немного. Я побуду с Раулем и приду. Я докажу тебе, что я сильный.]
*Пистолет выпал из бессильно опущенной руки... Граф поднялся, намереваясь убрать его, но испытанное им потрясение было слишком сильно для исстрадавшегося организма, и Оливье, все же попытавшись удержаться, упал без чувств. Гримо появился быстро, услышав грохот, привел графа в чувство, хотел было вызвать лекаря, но Атос отказался и зачем-то сел за письменный стол. Весь остаток того дня он провел в бумагах, что-то писал... Но об этом позже.
А на следующее утро наступила оттепель... Природа словно бы почувствовала состояние графа де Ла Фер и отреагировала своим теплом на тепло, разлившееся в его душе. Безукоризненно одетый, подтянутый Атос, выдаваемый разве только смертельной бледностью, спускался в гостиную*

-------------- гостиная

*Мушкетер вошел в комнату, снял шпагу, положил ее на стул и, помедлив. решил пока не переодеваться в домашнее. С тех пор, как в его доме появился ребенок, Атос весь день не снимал шпагу, а на ночь оставлял ее возле кровати, держа, помимо этого, в прикроватной тумбочке всегда начищенные и заряженные два пистолета. Рауль был еще слишком мал, чтобы пораниться, поэтому Атос пока не тревожился за это, а вот внешняя опасность его беспокоила*
[Ты так не любила эту мою подозрительность... Но я пытаюсь все предусмотреть, Аделин, я итак уже потерял тебя, не уберег, о сыне я теперь буду заботиться вдвойне... Как заботилась бы о нем ты, и как заботился бы я о тебе...]
*Граф привычно обратился в мыслях к покойной маркизе. Да, он понимал, что это ненормально, но ничего не мог с собой поделать. Уверенными движениями он проверил пистолеты, взвел курок на одном и вновь убрал их в ящик; достал письменные принадлежности и зажег побольше свечей, поскольку на Париж уже опускалась ночь. Разложив на столе бумаги, Оливье сел и погрузился в раздумья*
[У меня есть поместье в Испании, тетушкино... Надо найти господина де Толедо, я ведь тогда так спешил в Ла-Рошель, что сразу не занялся этим...  Но хорошо, деньги будут. Так, нужно еще подумать об этом...]
*Руки Атоса перебирали бумаги, листали их. перекладывали с места на место, брали одни и те же несколько раз... Глубокой ночью граф закончил. Итогом его работы стало завещание, ожидавшее теперь только подписи нотариуса. Из содержания бумаги следовало, что Раулю де Ла Феру в случае смерти Оливье, графа де Ла Фера, отходит его титул, некоторые семейные реликвии и ежемесячное содержание из денег, вырученных за продажу родового поместья в Испании. Также небольшое ежегодное пособие назначается некоему Донату Бури, крестьянскому мальчику, пригретому Аделин; пособие это следовало выплачивать до того, как тот не вступит в возраст, позволяющий ему работать. Опекунами же Рауля в случае преждевременной смерти его отца назначались либо его родные бабушка с дедушкой, маркиз и маркиза де Вержи, либо кто-то из крестных родителей: герцогиня де Шеврез или шевалье д'Артаньян. Опекунам также назначалось фиксированное ежемесячное пособие. Копию завещания, но в более свободном стиле и с различными пояснениями, Атос составил для д'Артаньяна, таким образом поручая именно ему улаживание всех дел в подобном случае. Нет, разумеется, он собирался жить еще долго и самолично поставить сына на ноги, однако время такое...*
[Надо уходить со службы...]
*Устало подумал Оливье, наконец укладываясь в постель*
[Но тогда я совсем сойду с ума здесь или уеду в провинцию... А что, купить домик где-нибудь в Бургундии, посадить виноградник и растить Рауля... Но не сейчас. Через год, два, может быть, но только не сейчас...]
*Сон к графу пришел не скоро*