Лейтенант согласно кивнул и д’Артаньян принял командование на себя. Он выстроил переднюю линию обороны из гвардейцев, командовал которыми, разумеется, Жюссак, далее шли их уцелевшие партнеры по игре в кости, тыл прикрывали мушкетеры. Говоря тыл, мы разумеем Арамиса, который простит нам подобное сравнение. Также, гасконец, не без помощи Атоса, разработал план отступления. Предполагалось укрыться в погребе, и если потребуется, выдержать там осаду, у графа в этом деле, как мы помним, имелся кое-какой опыт. Все заняли позиции и приготовились к ожиданию, оно было недолгим, несколько минут спустя раздался тихий стук в дверь. Затем ее попытались открыть, но стул, придвинутый Арамисом и стол, принесенный Портосом, не дали этого сделать. Стучать стали сильнее, потом требовать, чтобы открыли именем королевы, короля и даже кардинала. Обнаружив эти попытки бесполезными, за дверью затихли. Раздались шаги. Мужчины переглянулись, неужели все кончилось, не успев начаться? Ага, размечтались, это в пятницу – то тринадцатого. Наивные! Из замешательства наших дорогих мужчин вывел звук разбитого стекла, и сразу несколько человек, запрыгнувших в окна, Арамис мигом узнал в них людей герцогини де Шеврез. Гвардейцы, возглавляемые де Жюссаком, кинулись на непрошеных гостей. Внимание мушкетеров привлек грохот, в это трудно поверить, но дверь рухнула! Укрепления не помогли, на пороге появился великан, свой комплекцией достойный Портоса.
- Святая пятница! Кто это? – присвистнул гасконец, изумленно оглядывая нового посетителя.
Арамис, итак белый как полотно, произнес побледневшими губами:
- Это повар госпожи де Буа-Трасси.
- Повар? – Портос потер руки, приближаясь к великану – В таком случае, сударь, вы по адресу!
Поскольку повар вряд ли владел шпагой, великодушный гигант отбросил ее и схватил сковороду, его противник вооружился скалкой и бой двух титанов начался. А в открытую теперь дверь, или, если говорить точнее – дверной проем, вбежали новые гости, сразу бросившиеся на мушкетеров.
- Я так понимаю это люди герцогини де Лонгвиль. – Невозмутимо проговорил Атос, встречая своего противника резким выпадом, от которого тот, отдадим ему должное, сумел увернуться. Атос принялся обороняться, выжидая удобного момента, чтобы контратаковать.
- Вы правы, Атос. – Арамис заторопился достать свою шпагу из ножен, но тут обнаружил, что забыл ее дома. – Болван! – Так лестно о себе аббат еще никогда не говорил – Друзья, я забыл свою шпагу!
- Так в чем дело? Возьмите мою. – Крикнул Портос, опуская половник на голову повару, но тот был не так прост, за секунду до этого он успел надеть кастрюлю. Воздух пронзило резкое «дзинь!», этот звук еще больше раззадорил нашего великана.
Д’Артаньян теснил своего противника к камину в который тот в конце концов рухнул, ах да, огонь в нем еще не до конца потух, поэтому гасконец долго хохотал, глядя как его соперник носится по трактиру с криками о помощи, силясь найти выход или воду. В разгар битвы появились три новых, а вернее хорошо забытых старых, действующих лица. Увидев своих герцогинь, Арамис покачнулся и сделался белее своего кружевного воротничка. Заметив, что герцогини пробираются к другу, Атос встал у них на пути, подталкивая аббата в подвал, тем временем дамы принялись окружать своего возлюбленного, гасконец сделал знак Жюссаку и тот с помощью своих гвардейцев попытался задержать французских красавиц. Портос был так увлечен поединком, что чуть было не наступил на герцогиню де Лонгвиль, рассыпавшись в извинениях, он, наконец, углядел отчаянные жесты д’Артаньяна и хорошенько наподдав повару, последним скрылся в подвале. Дверь тут же захлопнулась, мушкетеры оказались один на один с едой и вином. Послышались отчаянные крики, и гасконцу стало искренне жаль гвардейцев, мужественно принявших гнев обманутых женщин на себя. Атос привычно осмотрелся и отправился на поиски вина.
- Этот погреб несколько уступает тому в Амьене, но ничего, господа, и здесь мы скучать не будем. – С этими словами он откупорил бутылку и сделал пару глотков. – Весьма недурно, Арамис, выпейте.
Арамис, продолжал вслушиваться в то, что творилось в зале, он покачал головой, отклоняя предложение друга. Граф не успокаивался:
- Пейте, вам нужно расслабиться.