[я сегодня плохо соображаю? на кой черт нам мертвецы?]
*Д'Артаньян опустил корзину на землю и занялся сервировкой стола, предоставив собирать оружие друзьям. Он разложил нехитрый завтрак, или обед, кому как будет угодно. Достал тарелки, и разумеется вино, не забыл гасконец и про салфетки*
[а курица придется Портосу по вкусу. Черт, что за мысли сегодня?]

*Гасконец переглянулся с Портосом и расхохотался*
- Портос! Я в вас не сомневался, эту курочку я выбирал лично, трактирщик готовил ее под мои присмотром.
[а меня по дороге случайно не били? вроде нет, а какого черта я того медленно лишаюсь рассудка? может солнышком напекло?]

[С нами Гримо?! Так какого черта я занимаюсь сервировкой?! тьфу ты! Ну гасконец, ты даешь!!! Как я Гримо-то не заметил?!]
*Д'Артаньян уставился на слугу будто на привидение*
- Тысяча чертей! Кретин!
*он хлопнул себя по лбу и поспешил собирать оружие и заряжать мушкеты*
- Все, господин д'Артаньян, пора с этим завязывать, вот приедем в Париж и будем лечиться. Ага, очередной бутылкой анжуйского.
*Так тихо сам с собою и вел беседу храбрый гасконский юноша, одновременно занимаясь ответственнейшим делом*

*Портос зарядил мушкеты и вместе с Арамисом опустился рядом с друзьями и взял стакан*
-Ох, д'Артаньян! Мой ангел и правда пишет чудесным почерком... *Гигант мечтательно закатил глаза, а потом с удивлением посмотрел на гасконца* Так, а вы откуда знаете про почерк?
*Мушкетёр рассмеялся и повыше поднял стакан*
-А я в свою очередь хочу также выпить за вас, друзья мои! Присоединяюсь к сказанному д'Артаньяном, но ещё хочу добавить... Хочу выпить за вас, дорогой д'Артаньян!  Чтобы вы стали маршалом, вернулись к милой Констанции и были счастливы! За нас! Будем всегда вместе!

*Д`Артаньян хотел было напомнить Атосу о миледи, но решил лишний раз не поднимать его семейные дела, понимая, что другу это будет неприятно. Поэтому он ответил поклоном на слова друзей и произнес совсем другое*
- Увы, я боюсь королеве эту новость сообщат раньше, чем мы вернемся в Париж, и сделают это не сильно деликатничая... А кардинал?
*Мушкетер задумчиво посмотрел вдаль*
- А с чего он вообще должен на нас охотиться? Со времени истории с подвесками мы не сделали ему ровным счетом ничего, скорее наоборот, вели себя на поле брани как достойные и храбрые воины. Зачем на нас охотиться, когда есть дичь покрупнее?

*Портос, кряхтя поднялся и последовал примеру гасконца. Гигант точно попал туда, куда целился. Однако он уже потерял охоту не то, что воевать, а просто стрелять. Какая-то усталость навалилась на мушкетёра. Он отстреливал гугенотов, как куропаток и ждал, когда час закончится.*
-Господа, а сколько мы уже здесь? Минут 15 есть?

*Портос грустно вздохнул, а гасконец с улыбкой посмотрел на Арамиса, который произносил "Покойся с миром" каждый раз, когда сражал своего противника*
- Черт возьми, у меня такое ощущение, что я на поминальной мессе!
*Пожаловался юноша, взводя курок*

[скучно... тоскливо как-то, может я заболел, или просто устал от всего этого... и войны, и вообще...]
*Д`Артаньян так увлекся стрельбой и собственными мыслями, что не услышал слов Атоса. С гасконцем творилось что-то странное. И это вполне понятно, при всех своих удивительных особенностях, делавших его в чужих глазах чуть ли не дьяволом, он ведь был простым человеком, избранным судьбой для великих дел, но повторимся - человеком, а не Богом. А, следовательно, он тоже уставал и, в конце концов, ему тоже бывало плохо. Спасать чужие жизни, судьбы государства и честь сильных мира сего, рискуя головой, бесспорно, благородное занятие, заслуживающее уважения, но оно утомительно и опасно, а главное не всегда ценится по достоинству. Чего уж там, чаще оно вознаграждается Бастилией, или двадцатью годами забвения. Отдавая самого себя другим, важно сохранить хотя бы кусочек для себя, иначе... иначе гибель, или слом, надрыв, назовите как хотите. Не так-то просто быть вечным огнем, освещающим дорогу заблудившимся путникам, выводя их на свет. Не так-то просто храбро смотреть в глаза своим врагам, кричать обычные проклятия,  смиряя гордый нрав и пряча в уголках глаз и в глубине души боль и обиду. Не так-то просто быть д'Артаньяном, тысяча чертей!*