Глава шестая. Мат.
- Это королева. Она ходит как угодно.
- Кому, простите, угодно?
- Тому, кто играет.
/«Д’Артаньян и три мушкетера»/
Рауль стучал в дверь дома супругов де Круа. Бледный Анри рядом переминался с ноги на ногу. Виконт обеспокоенно покосился на него, но дверь распахнулась и на пороге показалась Кэт.
- Виконт! Слава Богу… - она перевела взгляд на Анри. – Вы, верно, шевалье д’Эрбле?
Юноша кивнул.
- Добрый день, мадам де Круа.
- Входите, входите… - женщина посторонилась, пропуская друзей, и, оглядев улицу, заперла дверь.
Молодые люди вошли в гостиную и остановились, переглянувшись. Следом вошла хозяйка.
- Садитесь, господа. Шевалье, Вы бледны, может быть, Вам что-то нужно? – встревоженно проговорила она.
- Нет, благодарю Вас, - улыбнулся д’Эрбле, вслед за Раулем опускаясь на диван.
Поджав губы, женщина села в кресло напротив.
- Только не нужно скромности, прошу Вас. Мы поговорим, и я сменю Вам повязку. Виконт, Вы попали к графу?
Де Бражелон кивнул и слово в слово повторил разговор с де Вардом, дополнив его своей идеей касательно спасения Анны Австрийской. По окончании рассказа Кэт немного помолчала, осмысливая его.
- Рауль, - мягко произнесла она. – Вы знаете, как я люблю Вас и боюсь за Вас. Но, видимо, это в самом деле единственно возможное решение.
- И нам с Анри ничего другого не пришло на ум. Думается, что это оправданный риск.
- К тому же, - вклинился д’Эрбле, - это единственный способ дать возможность Их Величествам поговорить наедине.
Рауль и мадам де Круа кивнули, соглашаясь с ним.
- В таком случае, до вечера я побуду здесь, а завтра прямиком направлюсь в Лувр. Думаю, лучше мне у Вас, мадам, лишний раз не показываться. – Задумчиво проговорил виконт.
- Конечно. Шевалье, давайте, я перевяжу Вашу руку. Подождите меня немного.
Кэт поднялась с кресла и вышла из комнаты. Друзья снова переглянулись.
- Ты согласен с моим предложением? Тебе сейчас стоит отдохнуть. Вместе нам в Лувр все равно завтра идти неразумно, возьмешь карету и спокойно доберешься. Как рука?
- Согласен, разумеется. – Анри слабо улыбнулся. – Горит огнем, черт побери... – он потер плечо.
- Терпи... – вздохнул Рауль.
- Да уж, - усмехнулся д’Эрбле, и в комнате повисло молчание.
Мадам де Круа вернулась быстро.
- Шевалье, Ваша комната готова, идемте, я провожу Вас и там перевяжу. Рауль, пройдите на кухню, я налила Вам супа, нужно поесть. Я скоро спущусь к Вам.
Виконт покорно скрылся в коридоре. Анри встал с дивана и, ощутив резкое головокружение, едва не упал, но Кэт поддержала его.
- Простите… - юноша смутился, опираясь о стену.
- Ну что Вы! Идемте.
Медленно они поднялись на второй этаж, где находились хозяйская спальня и комната для гостей. Анри не без помощи Кэт снял плащ и камзол и расстегнул рубашку, высвобождая раненую руку. Женщина, стараясь не причинять гостю лишней боли, осторожно промыла рану и наложила свежую повязку, затем помогла ему застегнуться.
- Может быть, Вам стоит поспать? Или Вы голодны? – спросила она, убирая испачканные бинты.
Анри помедлил, думая, чего ему больше хочется, и решил, что сна пока достаточно, а вот поесть не мешало бы, о чем и сообщил гостеприимной мадам де Круа, и они направились вниз, на кухню. Рауль еще не успел доесть свою порцию, и д’Эрбле к нему присоединился. Кэт, сославшись на срочное дело, оставила их.
- Почему мадам не говорит о Жаклин? – не выдержал Анри, когда друзья поели.
- Не знаю, друг. Может, ей еще не пришел ответ на ту записку… Подождем немного, еще не вечер. – Рауль и сам тревожился, но не мог показать этого другу.
Шевалье вздохнул и встал из-за стола. Де Бражелон тут же тоже подскочил.
- Давай, я провожу тебя в комнату? Отдохнешь немного…
- Нет, - Анри отрицательно качнул головой, - лучше в гостиную, не хочу один оставаться.
Понимая, какие мысли сейчас гложут друга, виконт молча подхватил его под руку и они переместились в гостиную.
Около двух часов просидели друзья, ни о чем особенно не разговаривая. Каждый про себя считал минуты, словно пытаясь ускорить время. Наконец Кэтти вернулась. Цепкий, отцовский взгляд Рауля заметил в ее руке бумагу.
- Господа, мне пришел ответ на утреннюю записку. Я ее еще не читала, - проговорила Кэт, садясь на диван и разворачивая письмо.
Анри побледнел, все внутри похолодело. Рауль понимающе молчал. При чтении лицо мадам де Круа особенно не изменилось, разве что стало чуть удивленным. Дочитав, она подняла глаза на юношей.
- Ничего страшного не произошло. Мадемуазель д’Артаньян находится в монастыре Валь-де-Грас, его недавно основала королева-мать. Никто не собирается делать ее монахиней, все обставлено так, будто королева скрывает свою любимую камеристку от настойчивого… Простите, шевалье. От настойчивого жениха.
Анри непроизвольно сжал кулаки, виконт же успокаивающе тронул его за плечо.
- Друг, спокойно. Зато с ней все в порядке.
- Ты прав… - выдохнул шевалье, которому все это не очень нравилось, но ситуация действительно была не такой плачевной, какой могла бы быть. – Я вытащу ее оттуда завтра же, когда все решится.
«Если решится в нашу пользу…», скептично подумал Рауль, но промолчал. Д’Эрбле, все же выведенный из душевного равновесия новостями, поднялся с дивана и снова чуть не упал.
- Ты что?! – кинулся к нему виконт; Кэт тоже подбежала к дивану с невесть откуда взявшимся стаканом воды в руках.
- Голова закружилась… Наверное, мне лучше лечь. – Анри попытался улыбнуться и снова встать, опираясь на руку де Бражелона и отказавшись от воды. – Все в порядке.
Мадам де Круа молча покачала головой, Рауль же, тоже молча, пошел провожать друга и помог ему лечь.
- Ты уверен, что все нормально? – спросил он уже в дверях комнаты, обернувшись на лежащего шевалье.
- Конечно. – Анри улыбнулся и закрыл глаза.
Вздохнув, виконт спустился вниз и, немного поспорив с Кэт, принялся помогать ей по хозяйству, д’Эрбле же почти сразу уснул.
Анри проснулся, когда за окнами уже стемнело. Боль в раненной руке сделалась терпимее, и юноша почти радостно встал с кровати. Встретившаяся ему на лестнице мадам де Круа сказала, что виконт уже ушел к себе и просил передать другу, что очень за него переживает. Понимая, что Раулю тоже нужен отдых, шевалье тепло улыбнулся хозяйке дома и с радостью принял ее предложение отужинать.
После ужина Кэт предложила гостю те неюридические книги, которые имелись в доме, а сама устроилась у камина с вязанием, ожидая обычно позднего возвращения мужа. Анри выбрал что-то из томиков, однако, уютно сидевший на диване и заботливо укрытый Кэт пледом, он быстро задремал под мерное потрескивание поленьев.
Глава семьи вернулся уже после того, как часы на стене пробили десять раз. Д’Эрбле сразу же проснулся, несколько неловко поднялся, но успел подхватить соскользнувший на пол плед.
- Сидите, юноша, сидите, - Филипп оказался приятным седоволосым господином с уставшими глазами, но добродушной улыбкой. – Кэтти все объяснила мне еще днем.
Анри недоуменно посмотрел на улыбающуюся мадам де Круа: она успела отправить записку и супругу.
- Мое почтение, господин де Круа, - юноша все же встал, но быстро сел обратно. – Я благодарен Вам и Вашей жене за оказанные мне гостеприимство и заботу.
- Полноте, друг мой. Я вижу в Вас порядочного человека и только рад помочь. Однако же прошу извинить меня, день был трудным… - адвокат кивнул шевалье и поднялся к себе, не забыв поцеловать Кэт.
Анри тоже решил лечь спать, поскольку завтрашний день представлялся ему этаким освобождением Орлеана от англичан при в эпоху Жанны д’Арк, а особых сил не наблюдалось. Мадам де Круа снова перевязала ему руку и почти заставила выпить успокаивающий чай, после чего он моментально уснул.

Утро следующего дня началось стремительно. Рауль нервно метался по своей квартире едва ли не с шести утра, то и дело донимая Жана пустяковыми поручениями, и, кое-как дождавшись половины одиннадцатого, вышел из дома. До Лувра виконт добирался пешком, чтобы убить время, однако у главного входа был раньше двенадцати.
Анри встал позже, около восьми, вытерпел очередную перевязку, нарочито долгий завтрак, но был в королевском дворце лишь четвертью часа позже друга.
Оба молодых человека были в мушкетерской форме, поэтому во дворец вошли совершенно спокойно. Разумеется, они держались не вместе, но где проходил Рауль – там через несколько минут появлялся Анри, и наоборот. Юноши сознательно выбирали наиболее дальние и многолюдные коридоры, чтобы снизить вероятность запоминания их появления и избежать ненужных вопросов о цели визита.
Добравшись до королевских покоев, виконт занял наблюдательную позицию в нише у окна, старательно делая вид, что занят своими ботфортами. Анри, не оборачиваясь, прошел мимо и скрылся за дверьми, ведущими в кабинет Его Величества. Рауль выдохнул, подождал на всякий случай немного и направился к покоям королевы-матери.
Д’Эрбле остановил секретарь Людовика, имени которого юноша не помнил.
- Молодой человек, Вы по какому вопросу? Его Величество готовится к отъезду и никого не принимает.
- Мое имя – шевалье д’Эрбле. Просто назовите его королю, и, думаю, он сам захочет поговорить со мной. – С плохо сдерживаемым вызовом ответил Анри, невольно тронув раненную руку.
Несколько ошарашенный подобным заявлением секретарь не придумал ничего лучше, как зайти к Людовику. Каково же было его удивление, когда монарх приказал немедленно впустить посетителя и еще и говорить особо страждущим, что он не в кабинете, пока разговор не будет окончен.
- Его Величество ждет Вас… - пробормотал бедный малый, размышляя, стоит ли кланяться шевалье. Но тот, тонко улыбнувшись, избавил его от раздумий, быстро войдя.
- Ваше Величество… - Анри застыл в поклоне, сняв шляпу.
- Шевалье. Что привело Вас? – голос короля звучал холодно, разве что не грозно.
- Я пришел просить у Вас совета, Ваше Величество. – Д’Эрбле выпрямился. Он откровенно импровизировал, так как сколько ни прокручивал в голове предстоящий разговор, не смог придумать ничего путного.
- Совета? У меня?! Юноша, Вы ничего не путаете? – Людовик усмехнулся, но, заинтересовавшись, не стал сразу же выгонять посетителя, хотя для острастки руку на колокольчик положил.
- Ваше Величество, дело касается не меня, а Франции. Вас, если позволите… - Анри понял, что попал по нужной струне.
- Что ж… Я выслушаю Ваше дело, но у Вас пять минут, - король убрал руку.
- Благодарю, Ваше Величество. Начну чуть издалека: вчера меня чуть не убили…
Людовик ничем не выдавал своей осведомленности.
- …но мне повезло. Однако после некоторых размышлений я пришел к выводу, что меня хотели убить ошибочно. Ваше Величество знает о том, что мой отец… Что у него были некоторые сбережения. – Шевалье остановился, но король не затруднил себя хотя бы кивком. – И наверняка Вы знаете, что он передал эти сбережения Ее Величеству Анне Австрийской, а она – из уважения к его сану – построила на них монастырь, Валь-де-Грас. Когда отец погиб, строительство только-только началось… Но оно завершено, и монастырь ныне действует.
Анри замолчал. По лицу Людовика уже можно было понять, что ему не было известно, на какие средства стоился это монастырь. Еще бы: он был почти ребенком. И теперь король осознавал, что почти все его усилия последних дней яйца выеденного не стоили… Да, он ждал этого юнца д’Эрбле, которого специально запугивали, чтобы он явился и рассказал о сокровищах своего батюшки, Арамиса… Рассказал. Но не то, что хотелось бы монарху. А врать несостоявшемуся де Лонгвилю не имело никакого смысла: Людовик мог в любую минуту уточнить истинность его слов у матери.
- Мне все это известно, шевалье, - король старался держаться по-прежнему холодно, хотя понимал, что проиграл.
- Я имею основания подозревать, Ваше Величество, что меня пытались убить и ранили именно из-за этих сбережений. Кто-то наверняка думает, что они у меня… Я не смею просить у Вас защиты, но я прошу совета: как мне быть? – голос сына Арамиса стал мягким, почти вкрадчивым и немного жалобным.
В мозгу раздосадованного короля лихорадочно метались мысли. В конце концов, не предлагать же ему свое личное покровительство…
- Я понял Вас, шевалье. Вы ранены и сейчас имеете все основания оставаться дома. Как только поправитесь, моим личным приказом будете направлены куда-нибудь подальше от Парижа. Если же мне станет что-либо известно по Вашему… Ммм… Делу, я немедленно приму меры. – Людовик слегка раздраженно повел плечом. – Это все?
- Да, Ваше Величество. Благодарю Вас… - Анри снова поклонился. У него слегка кружилась голова и он понял, что надо скорее уходить. Однако Рауль…
А Рауль тем временем спокойно подошел к покоям Анны Австрийской. Точнее, ему оставался один поворот, из-за которого и показались двое ничем не примечательных молодых людей в мушкетерской форме.
- День добрый, Рауль. Не знаете ли Вы, как здоровье Ее Величества королевы-матери? – спросил один из них, поравнявшись с виконтом.
- Добрый. Еще не знаю, - тихо ответил де Бражелон. Юноши кивнули и расступились, пропуская его дальше.
Рауль завернул за угол, прошел еще немного и трижды стукнул в дверь королевской опочивальни. Ему открыли мгновенно, и молоденькая фрейлина с черными волосами выскользнула в коридор.
- Виконт де Бражелон?
- Да, это я.
- Вы все помните?
- Да, мадемуазель.
- Тогда идите, у Вас будет пять-десять минут, затем появлюсь я.
Виконт кивнул, и девушка буквально впихнула его в комнату, закрыв за ним дверь. Юноша по инерции сделал два шага и остановился. Анна Австрийская сидела в кресле, положив укутанные пледом ноги на небольшую скамейку. В одной руке она держала небольшую книжку, другая же лежала на ее груди. Но несмотря на бледность и явно болезненный вид королева-мать выглядела по-прежнему величественно, а гордый взгляд испанки, не сломленной всеми тяготами ее непростой судьбы, казалось, пронзил вошедшего насквозь.
- Ваше Величество… - Рауль едва подавил желание выскочить обратно и склонился перед королевой, а перо его шляпы касалось пола. – Простите, что осмелился побеспокоить Вас…
- Мне знакомо Ваше лицо… И голос… Кто Вы, юноша? – Анна отложила книгу на столик. – Встаньте же.
- Виконт Рауль де Бражелон к Вашим услугам! – виконт выпрямился, но, чуть приблизившись к королеве-матери, упал на колени. – Ваше Величество, прошу, молю, выслушайте меня! У меня очень мало времени, а зависит от этого очень много!
- Виконт де Бражелон… - королева словно бы попробовала на вкус это имя. – Ну конечно… Вы – сын графа де Ла Фер, конечно! Рауль, милый мальчик, что произошло? Говорите же, говорите! И встаньте, ради Бога, встаньте!
- Ваше Величество, Вы в большой беде!.. Только поверьте мне… - Рауль поднялся с колен и быстро, очень точно и максимально корректно по отношению к Людовику XIV рассказал Анне Австрийской обо всем, что происходило в эти дни и вот-вот должно еще произойти. – Они думают, что Вы поверите мне, и… Но вот правда, вот то, чему нужно верить, Ваше Величество! – юноша с удивлением почувствовал ком в горле и замолчал.
Анна тоже молчала, смотря в его глаза. Но молчала недолго, почти сразу же откинула плед и встала, опираясь на поданную ей руку виконта. Они вместе подошли к окну, за которым плескалась Сена, а по набережной гуляли караульные мушкетеры, влюбленные парочки да неслись по своим делам вечно занятые горожане.
- Я верю Вам, виконт. И мы сейчас же пойдем к моему сыну. К королю Франции, и Вы лично повторите ему то, что рассказали мне. – В глазах испанки сверкнул металл.
- Да, Ваше Величество.
Дверь распахнулась и в спальню влетела та самая черноволосая фрейлина. По ее щекам были размазаны слезы, волосы растрепаны, и она широко раскрыла рот, собираясь кричать, но увидела королеву у окна и осеклась, так и застыв с раскрытым ртом.
- Можешь собрать свои вещи, но прежде, чем ты покинешь этот дворец, я поговорю с тобой. Жди меня здесь, - проговорила Анна, направившись к двери. Рауль последовал за ней.
Анри как раз вышел из кабинета Людовика XIV, когда Анна Австрийская и виконт де Бражелон к нему подходили. Увидев их, д’Эрбле поклонился королеве и кивнул другу.
- А вот и Вы, милый крестник, - Анна была предупреждена Раулем. – Вам удалось договориться с Луи?
- Скорее да, чем нет, Ваше Величество.
- Тогда идемте с нами, поможете и нам договориться. – Королева улыбнулась собственной иронии и вошла в кабинет монарха. Молодые люди, переглянувшись, вошли следом.
Людовик по-прежнему сидел за столом, сосредоточившись на бумагах. После смерти Мазарини в государственных делах будто вскрылся огромный нарыв, а врачевать его пришлось именно королю, ибо он поклялся больше никого туда не допускать… Секретарь даже не рискнул появляться на пути явно разгневанной королевы-матери, поэтому она и ее спутники предстали перед королем совершенно беспрепятственно. Людовик, заслышав шум, поднял голову и едва не уронил перо, а вместе с ним и свое самообладание, но успел удержать и то, и другое.
- Ваше Величество, позвольте мне отвлечь Вас от несомненно важных дел. – Анна опустилась в одно из кресел у королевского стола, жестом велев мушкетерам стоять на месте: те лишь отвесили поклон. – Согласитесь, я не так часто этого прошу.
- Ну разумеется, матушка, как я могу отказать Вам. Но зачем здесь эти люди? – король отложил перо, явно недоумевая. «Что, где пошло не так?!»
- Они сказали мне, что Вы уезжаете сегодня. И я пришла проводить Вас, сын мой, - королева откровенно иронизировала. – Впрочем, они расскажут Вам все сами. Виконт, будьте любезны…
Рауль снова поклонился и почти слово в слово повторил изложенное Анне Австрийской. По окончании его рассказа в кабинете монарха воцарилось молчание. Виконту добавить было нечего, и он буквально готов был пригнуться, ожидая грома, молний – да чего угодно! Анри тоже не знал, имеет ли смысл говорить что-либо ему, ведь ничего нового он сообщить не мог, к тому же он едва держался на ногах. Заметив это, Рауль придвинулся чуть ближе, готовый подставить другу плечо. Королева-мать молчала торжествующе, наблюдая картину своей победы над собственным сыном. «Как же наивны Вы были, Луи, полагая, что старую женщину некому защитить…», - думала она. А Людовик молчал подавленно, понимая, что попался, как крестьянский мальчишка на воровстве яблок…
- Матушка… - наконец заговорил он. – Это нелепая ошибка, и я не хочу, чтобы она стоила мне Вашей любви. Меня уверяли, что… Что после смерти Его Высокопреосвященства Вы хотели уехать отсюда… Я был уверен в этом…
- И хотели ускорить мой отъезд, не так ли?
- Что Вы…
- Сын мой, я полагаю, нет более нужды держать здесь этих славных молодых людей, - властно произнесла Анна Австрийская. – Я даю вам, господа, свое слово, что вы будете в безопасности в стенах Лувра и за его пределами, настолько, насколько это зависит от меня – и от Его Величества.  Что же до мадемуазель д’Артаньян, то она вернется ко мне завтра же. Не правда ли, Луи?
- Разумеется, Ваше Величество… - пробормотал Людовик, силясь отыскать выход из сложившейся ситуации. – Господа, вы можете быть свободны.
Молодые люди вновь поклонились королевским особам и вместе покинули кабинет. Но лишь выйдя на набережную Сены, они смогли позволить себе немного расслабиться.
- Анри, мы вышли оттуда живыми… - выдохнул Рауль, снимая шляпу и с наслаждением подставляя лицо порывам прохладного ветра.
- Вышли… И завтра я увижу Жаклин… Но, Бог мой, долго ли продлится эта наша безопасность? – д’Эрбле держался за руку.
- Жили же как-то раньше без нее… - усмехнулся виконт. – Самое главное, что правители разберутся. Куда уж нам…
- Простым смертным, да, - с легкой усмешкой добавил Анри. – Поедем домой, друг мой, я вот-вот свалюсь…
- Да, прости…
Друзья остановили свободную карету и через полчаса были у Рауля. Жан покормил их, сменил шевалье повязку и уложил в постель, а де Бражелон тем временем написал обстоятельное письмо мадам де Круа и передал его все с тем же Жаном.
Правители в это время разбирались. Людовик высказал королеве целый ворох еще детских обид, хотя сущность их, разумеется, сводилась к скупости покойного кардинала, взять хоть те же дырявые простыни… Анна слушала, отвечала, заступалась за Мазарини или бранила его в месте с сыном, но… Но через пару часов царственные мать и сын плакали друг у друга в объятьях, прощая все обиды и забывая ошибки.